[Лигалас]

Название: Дипрессия.
Автор: Лигалас
Пейринг/ герои: Хаус/Уилсон и Чейз.
Жанр: это могло бы быть смешно, если бы не было так печально.
Статус: закончен
Отказ от прав: Персонажи принадлежат своему автору, а я лишь безмолвный наблюдатель всего происходящего в мире фантазий.
Примечание: Пожалуйста, не умирай. Я живу одним тобою.
Уилсон сидел у себя в кабинете, опустив голову на руки. Он всем телом ощущал пронзительный взгляд голубых глаз. Зав отделения онкологии знал, что на балконе находиться его лучший друг: стоя фактически на одной ноге, оберегая больную, руки скрещены на груди, голова чуть наклонена, а глаза с прищуром. "Что же ему понадобилось? Знаю, надо выйти поговорить с ним, но только не сейчас, как-нибудь в другой раз. А он ведь так не отстанет!" – пронеслось в голове Уилсона, раздражение уже кипело в нем, ярость, которая готова пролиться огненным дождем на любого кто подвернется под руку. Он сегодня чуть не сорвался трижды, и только многолетняя практика сдерживать себя спасла медперсонал от разгневанного врача.
Уилсон приподнял голову и посмотрел на Хауса, его небесные глаза как два скальпеля препарировали онколога. "Ну вот! Этот взгляд не предвещает мне ничего хорошего! Черт, уж лучше в ад, чем на разговор с ним" – нервы уже были на пределе, и голова опустилась обратно на руки. Буквально через две минуты балконная дверь открылась, и онколог уловил заметно хромающую походку. Он знал, что Грегори Хаус если что-то решил, то всегда этого добьется, но в тайне надеялся: "А вдруг на этот раз пронесет?!" и тут же себе противоречил: "Нет, как же, быстрее весь зоопарк передохнет!" Но, поняв, что разговор неизбежен, Уилсон выпрямился в кресле, состроив самую непроницаемую маску, на которую был способен.
- Если гора не идет к Магомету, то … я решил зайти сам – произнес Хаус беспечным тоном, он сел на диван поудобнее расположив болевшую ногу, внимательно посмотрел на друга и произнес тоном, не терпящим отказа, - Нам надо поговорить!
- Как скажешь. – онколог так устал что не было сил спорить, - О чем?
- О тебе. – нагло улыбаясь произнес диагност, пытаясь разглядеть на непроницаемом лице хоть какую-нибудь реакцию на свое высказывание, но ничего. Абсолютно. А Хаус не мог так просто сдаться и продолжил, нарочито растягивая слова. – Знаешь, я тут весь день за тобой наблюдаю, и кое-что меня настораживает.
- Да?! – бровь удивленно взлетела вверх, - Позволь полюбопытствовать, Хаус, за что же мне такая честь выпала? Может, я выиграл «дек пот» в лотерее и не знаю об этом?
- Тебе не идет сарказм, Уилсон! Это моя привилегия! – онколог развел руками, как бы говоря: «уступаю сцену профессионалу». Грегори Хаус очень хорошо знал своего друга и заметил горечь в его движениях, но понимал, что на прямой вопрос ответа не будет. Поэтому… - Ну так я продолжу, пока самоучки-любители меня опять не перебили?! Замечательно! Который день я замечаю, что ты изменился. – "Черт опять никакой реакции!" – Стал более угрюм, раздражителен, не хочешь ни с кем разговаривать… и еще я заметил … твои волосы не уложены… и ты не побрился. – слова текли как густой сироп, но Уилсон сидел и спокойно смотрел куда-то за Хауса. В другое время он уже бы рассказывал другу все, но не сейчас, - Уилсон?
- Хаус, у тебя, что нет головодробительного пациента? – карие глаза заблестели. – Ну, это все объясняет. Тебе просто скучно вот и мерещатся всякое, но запомни, или лучше запиши большими буквами: Я не буду твоей подопытной крысой.
- Мерещатся!? – Хаус уже был не на шутку взволнован, - Уилсон, я знаю тебя уже много лет, кого ты хочешь обмануть? На тебе нет галстука, ты явно не брился дня два, не улыбаешься и не разговариваешь, не успокаиваешь ни кого и не защищаешь. Это может не замечать Кади, но не я.
- Успокойся! По-моему тебе надо принять свой "викадин", а то ты стал слишком нервным. – Уилсон открыл ящик стола, достал рецепторные бланки и начал заполнять один из них.
- Хочешь стать моей головоломкой?
Заведующий отделением онкологии на секунду замер, бросил быстрый взгляд на Хауса и продолжил писать. Этого было достаточно. "Вот ты и попался. Ты чего-то боишься, и я узнаю чего!" Уилсон уже взял себя в руки, и ни что не выдавало его волнения.
- Возьми таблетки и прими две. – такого поворота Хаус не ожидал, поэтому удивленно посмотрел на друга, перевел взгляд на протянутый рецепт и опять на Уилсона, - Ну и что ты уставился. Я же не слепой. Ты сидишь в моем кабинете 15 минут и постоянно потираешь ногу, из чего следует, что она болит больше обычного. А так как боль еще и плохо сказывается на твоих мозгах, то…Сам мог догадаться. Ладно, у меня встреча и я ухожу, а ты закрой потом кабинет.
Онколог взял свое пальто, положил какие-то документы в папку и кинул Хаусу ключи от своего кабинета. Он уже взялся за ручку, собираясь открыть дверь, но его остановил тихий голос.
- Чем болен?
Уилсона будто прибили к полу гвоздями, он медленно развернулся и посмотрел на друга. Тот сидел на диване, откинув голову на спинку и с закрытыми глазами крутил в руке трость.
- Ничем.
- Ты плохо врешь.
- Когда будет время, возьму у тебя парочку уроков.
- Может, прям сейчас и начнем? – бросил вызов Хаус, его взгляд был острым и изучающим, а в глазах горело беспокойство. "Беспокойство? Не-ет. Хаус просто физически не может за меня так беспокоиться, а значит это мое воображение. И вообще уже пора." – подумал онколог.
- Увидимся завтра.
- Уилсон …
- Все что захочешь, но завтра. – прозвучал ответ из коридора.
"Сидеть в кабинете друга одному бессмысленно, если только не попытаться что-нибудь найти – подумал Хаус и запер кабинет изнутри, что бы никто ни помешал, - Так. Начнем со стола."
Гениальный диагност госпиталя угробил два часа обыскивая кабинет Уилсона в пустую. Не найдя ничего интересного в столе, он перешел к компьютеру, там тоже все как обычно. Дальше досмотру подверглось все: шкаф, диван, мусор и т.д.
"Сукин сын, все подчистил!" Нога болела так, что темнело в глазах, и Хаус достал "викадин". "Надо подумать!" – а раз решение принято, то чего ради сидеть. Зайдя в свой кабинет, он взял куртку и ключи от мотоцикла.
- Вы куда? Сейчас же всего 3 часа. – поинтересовался Чейз стоя в дверях.
- Мне надо уйти. – бросил Хаус, потом добавил, - Если на такой же вопрос Кади придумаешь приличный ответ, расцелую.
- Да обойдусь. – ответил Чейз, смотря на боса с каким-то суеверием
- Хорошо, но придумай все равно придется. – сказал Хаус выходя из кабинета, его подчиненный только удивленно смотрел, и отмечая что шеф хромает намного сильнее чем обычно.


На следующий день Хаус пришел в госпиталь, слишком рано, еще не было шести. Заперевшись в своем кабинете он ждал, когда придет Уилсон, и сегодня онкологу не удастся избежать разговора. Хаус думал, думал всю ночь над странным поведением друга, из-за чего появились черные круги под глазами, пальцы сводило судорогой от бесконечного полета по клавишам, музыка помогала ему сконцентрироваться, ногу разрывала пульсирующая боль, ведь он не принимал викадин несколько часов, а сердце щемило от беспокойства. Заведующий диагностическим отделением, которого все считали бесчувственной сволочью, волновался за своего друга.
После их последнего разговора время текло очень медленно, как будто издеваясь над Хаусом, заставляя переживать, нервничать и снова возвращаться к пианино. Из его кабинета раздавались нежные, тихие звуки музыки, но как только часы показали 7.55, он отправился в клинику на дежурство, чем сильно удивил медперсонал. Не говоря ни слова, он взял первую попавшуюся папку и начал прием больных, не было обычных язвительных замечаний, лишь беглый осмотр и диагноз. Как только часы в клинике закончились, Хаус ушел к себе, попутно проверив, не пришел ли Уилсон, убедившись, что того еще нет, диагност издал звук очень похожий на рычание и вышел на балкон. Холодный ветер пронизывал насквозь, но Хаус этого не замечал, он опять погрузился в свои мысли.
- Простите, но у нас пациент – стоявший в дверях Чейз, нервно вертел в руках папку.
- Симптомы? – не проявляя никакого интереса, спросил Хаус.
- Боль в животе, головокружение, тошнота, рвота. – быстро ответил молодой врач.
Пальцы главы диагностического отделения так сжали перила балкона, что побелели. Хаус медленно повернулся к подчиненному, его глаза горели яростью, а когда он заговорил, голос был тихий и угрожающий.
- И вы втроем не смогли поставить диагноз? Позволь поинтересоваться почему? Мозги атрофировались так, что понадобилась консультация, как лечить пищевое отравление? А главный вопрос заключается, знаешь в чем? Нехватка йода не помешает поработать серым веществом? – намекнул Хаус на наличие детского кретинизма у своего сотрудника, - Почему мне вне клиники подсовывают обычный, пошлый случай, в котором может разобраться даже ребенок?
Чейз был готов к выволочки, но все равно хотел провалиться сквозь землю, потому что разъяренный Хаус не идет не в какое сравнение с просто язвящим. А сейчас диагност был очень зол, и несчастный Роберт фактически ощущал как взгляд шефа, словно скальпель оставлял ровные надрезы. Молодой человек проклинал все на свете за то, что оказался в кабинете Хауса не вовремя, в особенности Кэмерон, ведь это ее «гениальный план» на счет больного. Вот сама бы и шла, если ей так интересно, почему глава диагностического отделения не в себе. Чейз судорожно соображал, что бы сказать и еще сильнее не довести шефа, но в голове не было, ни одной подходящей мысли.
- Мы беспокоимся. Вы изменились. – только выпалив это он понял ЧТО сказал и решил медленно отойти в глубь кабинета, так на всякий случай. Реакцию Хауса невозможно предсказать, особенно в такой ситуации. На удивление Роберта начальник не только взял себя в руки, но и сильно хромая направился к двери. – Вы куда?
- Посмотреть на вашего … хмм … пациента – ответил Хаус, не оборачиваясь, вышел из кабинета – Прихвати еще и Кэмерон с Форманом, буду учить вас, как лечится отравление, если быстро поймете, больному не придется страдать анорексией.
Достаточно ошалевший Чейз поспешил за Хаусом. До палаты шли молча, но как только Форман и Кэмерон догнали их глава диагностического отделения резко остановился и развернувшись к подчиненным спросил.
- Что происходит? – все трое отвели глаза, а Хаус продолжил, - Что бы дойти сюда понадобилось не больше пяти минут, и за это короткое время я получил столько осуждения во взглядах. Мне нет нужды доказывать, что я ублюдок, но должна быть причина, что бы все остальные считали меня большей сволочью, чем вчера. Так что даю вам 4 часа на объяснения, и если по истечению этого срока я по-прежнему буду прибывать в неведении, то вы уволены. Ясно. – договорив Хаус зашел в палату, а его помощники остались стоять по середине холла.
- Наверное, стоит ему сказать – неуверенно произнесла Кэмерон.
- Давай, а мы посмотрим. – с сарказмом произнес Форман, чем вызвал нервную дрожь у девушки, - Ты не волнуйся твой труп мы закопаем в парке рядом с госпиталем и…
- Хватит – решительно прервал Чейз, он как некогда ощутил, что Хаус не шутит и действительно уволит всех, - Ему скажу я, только не сейчас.
Не успел молодой врач договорить, как Хаус вышел от больного, и не глядя на подчиненных, направился в сторону своего кабинета, на ходу отдавая распоряжения по поводу лечения.
- Форман, промой желудок пациента. Это действительно отравление, даже не очень сильное. Кэмерон, сделай анализы на сахар, у него явно диабет. А ты, Чейз, - диагност посмотрел Роберту в глаза, - убеди его что это очень серьезное заболевание, как только этот тупица поверит тебе, подойдешь ко мне. – с этими словами Хаус заперся у себя ожидая хоть каких-то результатов или известий о Уилсоне.


Хаус некогда и не кому бы в жизни не признался, что он волнуется. Это открытие принадлежало только ему. Его сводило с ума отсутствие Уилсона и незнание того что с ним происходит. Музыка уже не помогала, и принимать «викадин» он тоже не хотел, потому что тут же подкатывает волна необъяснимой паники. Кабинет плыл перед глазами от боли, но лучше так чем от страха за друга.
Хаус лежал на полу, с закрытыми глазами, в своем кабинете, и отсчитывал секунды неизвестности.
- Выпей, пожалуйста, «викадин», а то боль убьет тебя.
Вздрогнув от знакомого голоса, Хаус резко открыл глаза и посмотрел своему другу в лицо, тот был немного встревожен. Уилсон стоял посреди кабинета, скрестив руки на груди. У диагноста появилось странное ощущение.
- Уилсон, где ты пропадал? – выпалил Хаус, волновавший его весь день вопрос, а потом, посмотрев на дверь и добавил – Как ты вошел?
- Сейчас уже не важно, нам надо поговорить и я хочу, чтоб ты воспринимал все правильно, а не сквозь призму боли, так что выпей обезболивающее.
Хаус не стал спорить, и не отводя взгляда от друга, как будто боясь что тот исчезнет, достал из кармана пластиковую баночку, высыпал на руку сразу две таблетки и проглотил.
- Сколько нужно времени? – чуть улыбнувшись, спросил Уилсон
- Пять минут. – ответил диагност облокачиваясь о стену, и сделав жест в сторону стула предложил, - Может, присядешь?
- Пожалуй, пока не стоит – Хаус заметил, как в карих глазах промелькнуло странное выражение.
И кабинет главы диагностического отделения заволокла звенящая тишина, на целых пять минут, что казались вечностью.
- Рассказывай! – охрипшим голосом произнес диагност.
- Понимаешь… Я хотел извиниться. – тихо сказал Уилсон, и заметив удивление в голубых глазах, пояснил. – Я так долго пытался тебя изменить, а теперь понимаю что зря. Я прошу прощение за все, что сделал тебе, за подпиленную трость, за неделю без викадина, за сделку с Тритором и за все остальное, прости.
Уилсон заметно нервничал, переминаясь с ноги на ногу, дрожащей рукой провел по волосам и ждал ответа как приговора, а Хаус пытался понять ЧТО только что услышал
- Почему Уилсон? Ведь…
- Потому что я твой друг. – перебил его Уилсон – Твой ЕДИНСТВЕННЫЙ друг и сейчас тебе лучше бы найти еще кого нибудь, кому бы ты мок открыться.
- Что это значит? – Хаусу показалось, что у него отняли возможность дышать.
- Ты не должен остаться один – произнес онколог, проводя рукой по чашке, Хаус не поверил своим глазам, рука прошла чашку на сквозь и остановилась ровно по середине. – Грег я нахожусь на шестом этаже, в коме, никто не знает почему. И я думаю, что скоро уйду совсем. – Уилсон замолчал, давая другу осознать сказанное. Не желая верить своим глазам Хаус с трудом поднялся и подойдя к другу попытался приобнять того за плечи, но в место человеческого тепла, почувствовал холод и пустоту.
- Кто знает, что ты в коме? – голос диагноста был глухим и безжизненным, реальность только что разбилась на части.
- Все кроме тебя.
- Давно?
- С двенадцати – тридцати
Глава диагностического отделения переменился в лице. Стал метаться по кабинету как свежее пойманный тигр, шипя сквозь зубы от бешенства.
- Как они посмели мне нечего не сказать? Тупицы, идиоты, я их всех по увольняю!!! О мозгах Кади я некогда не был высокого мнения, но это граничит с кретинизмом. Этот госпиталь все еще стоит только потому, что здесь лежишь ты. – Уилсон пытался вставить хоть слово, успокоить друга, но у него ничего не получалось. – Так пошли, для начала я, пожалуй, поотшибаю им всем головы вот этой тростью, - и он угрожающе потряс тростью в воздухе – а потом вылечу тебя.
Приступ бешенства прервал стук в дверь.
- Я больше не могу молчать, я должен вам сказать что Уилсон… - начал, было, Чейз выпалив это на одном дыхании, но его грубо прервали.
- Лежит в коме в этом госпитале, уже четыре часа, от неизвестной болезни, а лучшему диагносту об этом никто не говорит!
- Хаус! – Уилсон пытался остановить своего друга, который надвигался на Чейза с угрожающе спокойным лицом, но с яростью в глазах и шипением вместо слов.
- Что Джеймс? Еще скажи, что это не так!? Живого места не оставлю ни на одном из них! – бросил Хаус через плече.
- Простите, но доктор Уилсон на шестом этаже, с кем вы разговариваете? – испуганно произнес Чейз, инстинктивно поднимая руки для защиты, на случай если Хаус его ударит.
- Так пойдем туда!!! – рявкнул диагноста на подчиненного, и обернувшись к другу уже более спокойно добавил – ты к стати тоже с нами.


Оказавшись рядом с кроватью, на которой лежал Уилсон, весь закутанный в трубочки и провода, осунувшийся и бледный, Хаус замер.
- Джеймс – выдохнул он
- Может все-таки не стоит тебе видеть меня таким – произнес онколог, кивнув на свое тело.
Хаус перевел взгляд с лежащего в кровати, бесчувственного и такого далекого друга, на стоящего рядом и похожего на призрака ( Хауса передернуло от этой мысли и он отогнал ее как чумную) Уилсона
- Я не могу объяснить, почему я вижу тебя, разговариваю с тобой, но я могу вылечить тебя. Мне нужно только твое разрешение.
- Грег, ты ведь знаешь, почему врачи не лечат своих друзей и близких, это только мешает и причиняет после сильную боль. Мне не хочется что бы ты страдал если у тебя не выйдет. – онколог устало провел рукой по волосам.
- К черту все условности и каноны, Джеймс! Я могу тебя вылечить и вылечу. Я умоляю тебя, дай мне шанс. – в лице грозы Пристанского госпиталя было столько боли и мольбы, отчаяния и веры – Джимми, я не прощу себе если не попробую.
Чейз молча, прижимался спиной к двери палаты. Он видел, как доктор Хаус разговаривает с главой онкологического отделения, как будто тот не лежит в больничной кровати, а стоит возле стены. Молодой врач боялся издать хоть какой-то звук, который мог бы привлечь внимание Хауса, сошедшего с ума Хауса.
- Если ты действительно этого хочешь то начинай. Только – онколог улыбнулся – я тебе помочь не смогу.
- Ничего. – улыбнулся в ответ Хаус и повернулся к Чейзу – Помоги мне взять анализы и проверить их на все.
Молодой человек кивнул, все еще находясь в шоке, и принялся за работу. Он никогда не видел своего начальника таким и не слышал у него такого голоса: нежный, с нескрываемой дрожью, успокаивающий, но с примесью страха. В этот момент Чейз понял, ненавидящий всех, саркастичный, грубый Хаус, это только маска. Из задумчивости его вывел голос Хауса.
- Уилсон ты можешь мне рассказать, что ты делал после нашего разговора
- А как же «все врут» ?
- Да ладно тебе! – практически застонал Хаус, набирая вторую пробирку крови и проверяя показатели на приборах. – Какой толк тебе сейчас врать? Все равно никто кроме меня не слышит.
За спиной диагноста послышался какой-то шорох, это Чейз уронил лежащие на столе шприцы. Молодой врач еле дышал и смотрел на начальника с нескрываемым ужасом.
- По моему твоему помощнику плохо. Он явно считает тебя сумасшедшем, Грег, и если ты ему не поможешь до того как он упадет и покалечится, я вообще откажусь разговаривать с тобой.
Хаус вздохнул, возвел глаза к потолку и пошел к Чейзу.
- Все в порядке, все хорошо, успокойся и дыши ровно – его голос был спокоен – давай Чейз, сделай глубокий вздох. – молодой человек с шумом втянул воздух – вот, молодец, а теперь выдох. Не волнуйся я не больше сумасшедший, чем раньше. И еще раз: вдох, выдох.
Хаус усадил Чейза на стул и обернулся к улыбающемуся Уилсону.
- Ну вот и что ты ржешь? Сам же сказал помочь ему, а теперь отвлекаешь.
- Ничего, просто бедный парень уже на грани обморока из за твоего поведения, наорал бы что ли для поддержания его здравого рассудка.
- Уилсон, ты издеваешься? Какой рассудок в этом сумасшедшем госпитале? – и повернувшись к своему помощнику Хаус добавил – Ну что, отдышался? А теперь давай расставим все точки над I. Мое сумасшествие так же реально как существование инопланетян. – а увидев увеличившиеся глаза Чейза, он пояснил – То бишь очень далеко в космосе, но он, - кивок в сторону стены - Уилсон, есть и я с ним разговариваю. И если ты кому нибудь об этом расскажешь, твоя жизнь превратится в ад.
Хаус угрожал так ласково, что Чейз нервно хихикнул и ответил.
- Куда уж яснее. Формана и Кэмерон не звать, а все анализы делать самому?
- Правильно и я тебе в этом помогу. Заодно и подумаем над диагнозом.
- Но нам, же неизвестны никакие симптомы, кроме комы?! – удивился Чейз.
- А вот про симптомы нам расскажет Джимми – и Хаус обернулся к другу – Ну так почему ты посчитал, что болен, и не сказал об этом мне.
- Думаю, что этот разговор будет долгим, так почему бы не продолжить его в лаборатории.
- Хорошо, Чейз, хватай все и пошли искать разгадки - произнес Хаус, выходя из палаты, мельком бросив взгляд на лежащего на кровати дуга.
- Может – осторожно начал Чейз – вы с доктором Уилсоном пойдете к нему домой, осмотритесь, а я сдесь сам разберусь. – но увидев напряженного начальника, он быстро пояснил. – Я подумал, что… Вы же так делаете со всеми пациентами, вот и сейчас время дорого.
- Знаешь Джеймс, а Чейз прав, стоит проверить твой дом на предмет инфекций.
- Лучше признайся, что хочешь присвоить мою коллекцию оперной музыки – засмеялся Уилсон.
- Обязательно. Нужна мне твоя опера, своей хватает, а если захочется авангардной постановки, запишу Кади во время ора. Ладно, я пошел взламывать чужую квартиру. Уилсон, ты со мной?
- Конечно, Грег, за тобой же надо присматривать. Кстати чтобы потом не платить за ремонт двери и замка, а так же обойтись без штрафов, мои ключи находятся в пиджаке, заодно там и поговорим. – и заговорщицки подмигнув другу, Уилсон сделал красноречивый жест, говорящий иди от седова.


К радости Чейза в лаборатории никого не было, и поэтому ему никто не мешал проводить анализы. Действия были привычны, а движения отточены до механизма, что создавало впечатление, будто он работает на автопилоте. Образцов крови было взято достаточно, что позволяло, запустить сразу несколько тестов не тратя понапрасну время, но в любом случае ожидание результатов давало возможность обдумать происходящее.
Поведение Хауса пугало Чейза, так как не укладывалось в принятые стандарты: эгоистичный наркоман, высокомерная, самовлюбленная, жестокая сволочь – которая плюет не только на правила, но и на всех кто подвернется под руку. А сейчас глава диагностического отделения сам на себя не похож. Его эгоизм сменился на страх и заботу, к викадину, который он глотает пузырьками, не задумываясь и по большей части на публику, сегодня Хаус даже не прикоснулся, по крайней мере, никто не видел, чтоб он принимал обезболивающее. Но бледность, неосознанное растирание ноги и сильная хромота, говорят о том, что боль не купировалась очень давно. Даже на предложение его, Чейза, Хаус отреагировал не обычной язвительностью, и лекцией на тему « я начальник, а ты безмозглый лакей», а безропотно согласился, отправившись на инспекцию хоромов Уилсона.
Определенно стереотипы ломались и на их месте выдвигались следующие: Хаус – НАСТОЯЩИЙ друг, ВОЛНУЮЩИЙСЯ, ЛЮБЯЩИЙ, забывающий о себе и своей маске ( а именно так и объясняется его обычное поведение) ради единственного человека который ему по настоящему ДОРОГ.
Зазвонил телефон и Чейз увидел, что его вызывает Кэмерон, а так как анализы еще не были закончены, пришлось лихорадочно придумывать правдоподобную отговорку.
- Извини, нет времени на объяснения. Хаус выгуливает меня по госпиталю совмещая приятное с полезным, и если бы не попалась под горячую руку невинная жертва, избиения не закончились – заговорил он торопливо а увидев что один из тестов подходит к концу и сейчас запищит, поспешил попрощаться– жертва выскользнула. Мы в кафе. – закончил и быстро повесил трубку, чтоб на том конце не успели вставить и слова.
Разъединившись и взглянув на тест, Роберт, с не малой долей самодовольства отметил, что все годы мучений и каторжной работы в ученичестве у Хауса не прошли даром. Напрактиковавшись на провидение тестов, он не только выявил нужные заболевания по обобщающему критерию «кома», но и механически разбил их на группы, в которых одним тестом можно исключить сразу несколько.
- Ну что ж, уже можно исключить: грибки, токсины, венерические заболевания, вирусы – бормотал врач, просматривая один результат за другим.
Время от времени в лаборатории раздавались телефонные звонки. Тогда Чейз не глядя, поднимал трубку и на вытянутой руке как бы из далека, произносил: « а что нам делать в онкологии?», « Клиника же переполнена, а вы ее не выносите», или « извините но в туалете я вам точно не помощник». А сам все время запускал другие тесты для перепроверки, просматривал и снова делал новые. И лишь раз раздался звонок от Хауса.
- Есть новости?
- Как вам сказать… Хорошие, все тесты – чистые. А плохие - у нас по прежнему не одной зацепки.



- Ну что, готов открыть мне все тайны, Сим-Сим? - Хаус стоял перед дверью номера, где последние месяцы жил Уилсон.
- Хаус, что бы войти предлагаю воспользоваться ключами. – сказал онколог и ухмыльнувшись прошел сквозь стену.
Заведующий диагностическим отделением пробормотал что-то неразборчивое себе под нос и открыл дверь. Интуитивно протянув руку включил свет и закрыв за собой дверь, он прошел в холл, осмотрелся.
- Уилсон, скажи мне, ты все места так обживаешь? Создается ощущение, что это не номер в отеле, а квартира. – вопрос был вполне уместен так как на трюмо в прихожей стояли баночки с кремом для обуви, рядом валялась расческа, наручные часы и флисовый шарф, а все зеркало было заклеено листочками-памятками – И как давно ты начал жаловаться на память? – удивленно спросил диагност, отклеивая один из листочков и читая – «отдать вещи в химчистку»
- Не так что бы очень давно, недели три – четыре назад. - ответил онколог появляясь рядом
- Странно «выписать «викадин». Судя по дате это тот, что ты выписывал мне два месяца назад..
- Может быть, - протянул Джеймс, привычным жестом потирая шею – я не обратил внимания.
- Ладно, пойдем дальше, видимо меня все же ждут сюрпризы. – протянул Хаус с грустью.
Комнат было две и он зашел в ближайшую, это была спальня: широкая застеленная кровать рядом с которой стояла тумбочка, а на ней торшер и бутылочка с минеральной водой, у противоположной стены был подвешен телевизор, а под ним видеомагнитофон, на полке рядом имелась коллекция DVD и CD дисков, в основном это были классическая музыка и мелодрамы, подборка в стиле депрессняк.
- Что то я не припомню что бы ты увлекался Маргарет Митчелл. – протянул Хаус доставая с полки диск под названием «Унесенные ветром» - Ты я погляжу полон неожиданностей.
- Да вот как то пристрастился в последнее время, долго не могу уснуть, бессонница. – развел руками Уилсон как будто это было само собой разумеющееся.
Но Хаус уже закончил изучать коллекцию дисков и направился к тумбочке, выдвинув ящик, там обнаружились баночки с антидепрессантами, пластинки болеутоляющих, снотворное и как не странно сердечное.
- И как скоро, Джимми, ты собирался поделиться со своим психоаналитиком, что у тебя депрессия?
- А под психоаналитиком ты подразумеваешь себя, я полагаю?
- А кого же еще, и что за боли тебя беспокоят? – взволнованный взгляд на друга – И что у тебя с сердцем?
- С сердцем как оказалось инфаркт, а боли… - Уилсон замялся – Разные, то плечё заболи, то рука, то в спине прихватит.
- Хорошо, а депрессия? – не унимался Хаус.
- Ну, ты должен понимать, что депрессия это дело времени. Сам же всегда говорил, что личная жизнь не к черту и больные, они умирают чаще, чем у остальных врачей.
- Это то, как раз понятно, а когда ты начал пить антидепрессанты?
- Месяца три назад, - грустно ответил онколог
- Понятно, - что то, быстро подсчитав в уме произнес Хаус, - Не было ли у тебя в последнее время каких нибудь травм, я имею в виду не ударялся ли ты головой?
За разговором они перешли в ванную комнату. Стандартный набор с шампунем, пеной для бритья, лосьоном и т.д. Все бы нечего, да только вместо обычного порядка, царившего там, где живет Уилсон, здесь тоже все разбросано как попало, и это не укрылось от глаз Хауса.
- Да нет вроде, я не падал, не напивался до беспамятства, и меня не били, если ты это хотел узнать, - странная агрессия на лицо, интересно это новый симптом или воспоминания так действуют.
Заглянув под ванную, раковину стало понятно, что здесь царит стерильная чистота, но внимание Хауса привлекла пластинка с таблетками, опять анти депрессанты. Не подав виду, Хаус заметил.
- А куда ты так спешил вчера?
- Никуда, просто меня все чертовски достало и я решил сбежать ото всех. – вот и ответ, это симптом.
- Похоже я узнал все что хотел. – сказал Хаус – Пошли.


- Хаус, извините, но у меня совсем закончилась кровь и практически ничего на тестах, кроме легкой простуды . Мне можно взять еще крови и желательно пункцию? – Чейз говорил очень быстро, убирая следы своего пребывания в лаборатории.
- Я уже в клинике, так что сейчас разберемся. Нет. Стоп. На горизонте взмыленная Кади и с ней твои братья по несчастью. Отбой! – Хаус хотел повесить трубку и убрать телефон, но услышал.
- Хаус! Хаус! Алле! Хаус!
- Ну что еще? – буркнул он, поднося трубку обратно к уху.
- Мне неоднократно звонили наши и я сказал что мы носимся по всему госпиталю, а вы меня в очередной раз чихвостите. – выпалил Чейз на одном дыхании, понимая что времени в обрез.
- Спасибо, Роберт. – улыбнулся диагност, - Прорвемся.
Положив трубку и предав своему лицу самое зверское выражение, Хаус направился к компании. Кади понимая, что не избежать скандала, решила свернуть в свой кабинет, но ретироваться ей не удалось.
- Я требую объяснений! – проревел Хаус, обращаясь к ней через весь вестибюль. – И вас это тоже касается! – рыкнул он на пытающихся сбежать подчиненных.
Все кто находились в холе госпиталя, обернулись на шум. Хауса это мало интересовало, а главврач попыталась избежать пре людного скандала.
- Хаус, давай поговорим в моем кабинете. И кстати, где ты был весь день? Не думай, что я позволю тебе просто так прогуливать работу. – Кади решила, что если перейдет в наступление, то выиграет время для объяснений. Но… Это же Хаус.
- Я тебе сейчас скажу где я был. – рычал диагност с крейсерской скоростью хромая к кабинету начальства, так, что остальным приходилось чуть ли не бежать за ним. – Три с половиной часа назад, я, узнал что чуть ли не единственный стоящий врач этого госпиталя впал в кому. – при этих словах трое его спутников побледнели. – И никто, не знаю почему, мне об этом говорить не стал. Видимо это твой зловещий план, как избавиться от нас обоих, один скончается на больничной койке, а второй, не перенеся чувства вины, сопьется, или, наглотается таблеток до полной отключки. Слава богу, хоть у Чейза мозги на месте в отличие от всех остальных и потому Уилсон теперь мой пациент.
Хаус метался по кабинету, а все остальные стояли возле стен, опустив головы, и молчали.
- Я и Чейз занимаемся Уилсоном, а эти, - брезгливый тычек в сторону притихших Формана и Кэмерон, - ты можешь припахать в клинике, в две смены, вместо нас. А поскольку вопрос решен я займусь делом и так много времени потеряли. – высказавшись Хаус направился к двери.
- Тебе не кажется, что начальник все же я? – попробовала встрять Кади, но увидев холодную решимость смертника и упорство тарана в голубых глазах диагноста, вздрогнув отшатнулась.
- Благодаря тебе потерянно ВОСЕМЬ часов, и возможно Уилсон уже не очнется. – сталь звучавшая в голосе заставляла холодеть, - Но ты по видимому не учишься на своих ошибках, у тебя уже закономерность – принимать неверные решения.
Все застыли, шокированные услышанным, а Хаус развернулся и решительно вышел, хромая сильнее обычного, кажется, он просто забыл про «викадин». Оказавшись в холе и набрав нужный номер, он произнес.
- Чейз, ты мне нужен в моем кабинете. Сейчас.- и убрал телефон в карман.
- Грег, тебе не кажется, что ты был очень жесток с Кади – неуверенно произнес Уилсон – она не заслуживает такого отношения.
- Понимаешь, Джимми, я знаю Кади довольно давно, а так же знаю, как и в какие моменты надавить, что бы получить желаемое.
- То есть ты просто манипулировал ей, только очень грубо. – онколог устало потер глаза – В прочем как и всегда.
Так за разговорами они добрались до кабинета Хауса. Чейз, по-видимому, ждал уже давно. Заваленный обычно всякой ерундой стол был разобран, все папки с историями болезней расставлены. Конференц-зал в идеальном порядке. Сам же Роберт стоял спиной к дверям, нервно швыряя мячик в стену, и что-то сосредоточенно обдумывая.
- Теперь я понимаю зачем вы все время сдесь закрываетесь. – произнес Чейз кладя мячик на стол.
- Еще хорошо получается под классическую музыку. – отозвался хозяин кабинета – Ладно что у тебя?
- Он чист на все, немного увеличены Т3 и Т4, уровень ТТГ тоже чуть выше нормы, а судя по поступающим лекарствам лечат его от инфаркта, ну и как я уже говорил легкая простуда.
В процессе разговора врачи переместились в конференц-зал, Хаус взял маркер и подошел к доске.
- Так симптомы:
Депрессия – так как мы имеем антидепрессанты
Периодические боли – в разных местах, преимущественно грудь и руки
Бессонница
Потеря аппетита
Потеря памяти
Повышенные Т3, Т4 и ТТГ
Инфаркт
Хаус повернулся к сидячему за столом Чейзу и стоящему у стены Уилсону.
-Боли это симптомы инфаркта, значит, их можно вычеркнуть. Остаются депрессия, бессонница, потеря аппетита и памяти, последние три могут быть следствием первого.- взяв зеленый маркер Хаус обвел им депрессию и подчеркнул три симптома, а взяв красный объединил боли и инфаркт.- Итак, дифференциальный диагноз народ?
- Ну пока все указывает на рак. – спокойно произнес Уилсон.
- Интересно, как онколог не смог разглядеть у себя рак и не начать лечения, и почему анализ крови его не выявил? Другая версия Чейз?
- Судя по повышенным трийодобиранином и тироксину, щитовидная железа вырабатывает их с избытком. А повышенный тиреостимулин, говорит о том, что гипофиз с этим не согласен. Моя ставка на щитовидную железу.
- Щитовидная железа обычно летит при неправильном питании, ожирении, или раке. – бросив красноречивый взгляд на Чейза, Уилсон обратился к Хаусу – А так как я питаюсь правильно, и ожирения у меня нет…
- Ты вообще почти не питался в последнее время – перебил тот, а потом категорично добавил – И рака у тебя тоже нет.
- Только из-за того что ты этого не хочешь?
- Нет, просто мне больше нравится версия Чейза и из-за того что мы сейчас пойдем в лабораторию и я просто тебе докажу что ты не прав – и тихо добавил – и потому что это смертный приговор. Чейз, кровь на исключение рака и проверку функционирование всех органов, а так же МРТ. И придумай еще чего нибудь, что бы нам дало полную картину происходящего. А Форман и Кэмерон киника и скорая помощь. – за дебатами никто не заметил как команда собралась в полном составе. И повернувшись к Уилсону, произнес. – Ты со мной, брать пункции всего чего только можно.
- Только, давай перед этим заглянем к… - Уилсон посмотрел на друга умоляюще, - моему пациенту.


Хаус зашел в палату, где лежал 7-летний мальчик с последней стадией рака. Он не знал, зачем послушался Уилсона и пришел сюда, что скажет этому умирающему парню, такому юному и храброму. Да Грегори Хаус считал его храбрым, потому что видел страх во взгляде, боль и надежду, а так же безграничное мужество.
- А где доктор Уилсон? – спросил мальчик, увидев незнакомого врача, - Ко мне уже давно никто кроме него не заходил. Он самый лучший, все остальные бояться меня. Я ведь скоро умру, а врачи не любят разговаривать с такими. Ты вот тоже не хочешь общаться со мной, но почему-то пришел. – ребенок говорил очень быстро, - Доктор Уилсон приходил каждый день и я думал что он из жалости… А он как-то пришел и сказал, честно сказал о моей болезни. У меня ведь нет никого. Я отвечаю за себя сам, и всегда гордился этим, но не в тот раз…
- Не стоит говорить, коль не хочешь… - Хаус удивился своему хриплому голосу.
- Джимми. – услышал диагност и посмотрел на друга. Уилсон улыбнулся и пояснил, - Мальчика зовут Джимми.
- Джимми, я не такой как Уилсон.
- Нет, вы такой, просто сами этого не замечаете. Я знаю. Как только вы вошли, я почувствовал тепло и даже участие. Вы смотрите как он. Доктор обещал что будет со мной эту неделю, а уже второй день не приходит, и я не знаю почему. – мальчик устало закрыл глаза, а Хаус посмотрел на друга, тот стоял у стены опустив голову, но когда Джимми заговорил, диагност увидел слезы в его глазах . – Я боюсь смерти, очень, поэтому доктор Уилсон хотел быть со мной когда это случиться. Меня некому проводить, а он такой добрый, что мне даже стыдно…
- Это не правильно. Ты сильный, Джеймс, ты сможешь выдержать все. – Хаус не знал к кому он обращается, к умирающему мальчишке, или к своему другу. "Эти широко открытые глаза, такие же карие как и у… Нет лучше не думать об этом" – замечает Хаус отбрасывая все мысли и продолжает разговаривать с пациентом Уилсона.
- Знаете, доктор Уилсон помог мне забыть о всех моих страхах. Он всегда заходя в мою палату, задавал один и тот же вопрос, - Хаус вопросительно приподнял бровь, - Он говорил: «Ну что, теска, не надоел я тебе еще?». И улыбался, а еще рассказывал смешные истории про себя и друга. – мальчик чуть замялся, а потом поджав губы спросил, - Вы ведь Грегори Хаус, да?
Диагност видел, как волнуется Джимми, как ждет ответа, и как важен для него этот разговор. Неожиданно для себя он осознал, что этот мальчик помог понять насколько дорог ему, Хаусу, Джеймс Уилсон и их дружба, понять, что он не представляет свою жизнь без него. А ребенок ждал, жадно и со смущением вглядываясь в лицо человека сидевшего на краю его кровати, он надеялся, что это действительно тот единственный друг Уилсона, которому наплевать на условности и может быть, если повезет, то он продолжит разговор, а не уйдет. Может быть…
- Для тебя просто Грег, - прозвучал насмешливый голос грозы госпиталя, - Но только при одном условии: это должно остаться между нами. Я должен поддерживать репутацию тирана.
- Ок, Грег. Хочешь, я открою тебе тайну? – глаза Джимми светились такой радостью, что Хаус засмеялся.
- Ну давай, шпионская находка!
- Вот медсестры говорят о вас как о грубом и жестоком… ублюдке, - мальчик опустил глаза и покраснел, но тут же опять посмотрел в голубые глаза, - А Уилсон, он считает тебя очень ранимым.
- Да?
- Хаус, не слушай! – воскликнул Уилсон.
- Джеймс, не мешай моему познанию мира! Продолжай, Джимми.
- Вы с кем разговариваете? С доктором Уилсоном? – мальчик выглядел чуть удивленным.
- Эээ… Как тебе объяснить? – Хаус не знал что сказать.
- Правду! Я много могу понять, я же понимаю что умру, и что это может произойти в любой момент. А также я знаю о духах и приведениях и о других мирах, об этом очень много говорят по телевизору, но никто не верит, а я верю. Так, с кем ты разговариваешь и что с доктором Уилсоном? – Джимми смотрел настолько серьезно, что Хаус честно ответил.
- Да, я разговариваю с Джеймсом, он сейчас стоит у той стены, - диагност махнул в сторону друга, - Он в коме и я пытаюсь его вылечить. А сюда зайти меня попросил Уилсон, он переживает, что не может выполнить свое обещание.
- Ясно. Добрый вечер, доктор Уилсон, я рад, что вы зашли ко мне. Я скучал. – улыбнулся ребенок, - Мне жаль, что вы заболели, но если все что вы мне рассказывали о Греге правда, то он вас вылечит. Я в этом уверен. – и Джимми устало закрыл глаза, - Извините, я очень устал.
- Ничего, мы пожалуй пойдем, а ты отдыхай. Завтра я снова зайду к тебе. – пообещал Хаус, собираясь уже уйти, но его что-то заставило посмотреть на мальчика, тот прокусил губу и зажмурился. Хаус бросился обратно к кровати, - Подожди Джимми сейчас я дам тебе обезболивающее. Уилсон, чем ему помочь? – уже перебирая содержимое ящика, выпалил Хаус.
- Шприцы в зеленой коробке, два миллиграмма! – Уилсон еще говорил, а Хаус уже доставал нужный шприц, - Внутривенно! – введя лекарство, диагност проверял пульс и дыхание.
- Скажи мне, что тебе стало легче малыш, не молчи.
- Мне стало лучше
- Я уже понял, что ты сильный, и можешь справиться с чем угодно, но если больно не терпи, кричи, - тревога в голубых глазах немного удивила мальчика.
- Нет, в самом деле, стало лучше, спасибо. Доктор Уилсон тоже всегда замечает заранее, до приступа, и то же сразу становится лучше.
- Мы, пожалуй еще немного посидим у тебя, а ты и вправду отдыхай.
- Спасибо Хаус, извини, но ему с каждым днем все хуже, а единственная сестра, что к нему заходит кроме меня сегодня выходная. Я не мог позволить страдать ему еще один день. – Уилсон выглядел очень виноватым, но Хаус его не осуждал.
- Ты поступил правильно, мальчик не заслуживает лишних мучений, - казалось, что диагност немного постарел за эти несколько минут, и не слушает друга, а погрузился в свои мысли.
Уилсон просто наблюдал за другом, не прерывая ход его размышлений. Его надежды оправдались, Джеймс знал, что даже если не очнется, то этого ребенка есть, кому проводить в последний путь. А сейчас только это имело значение. Он выполнил две вещи, о которых беспокоился больше всего, боялся, что не успеет: о Хаусе и Джимми. У мальчика теперь есть Грег, а у Хауса, чуть позже он поймет, остался Чейз, пусть не такой друг, но понимающий. Когда дыхание ребенка стало ровным и он крепко уснул, Уилсон подошел к другу и коснувшись плеча произнес.
- Хаус, нам пора, пойдем! – диагност вздрогнул, как будто проснувшись от дрема.
- Да, конечно. А вдруг он проснется от боли? К нему зайдет кто-то?
- Все нормально, Грег, теперь он проспит до утра. Пошли. – Хаус встал и сильно хромая направился к двери. – Когда ты последний раз принимал «викадин»?
- Не помню, но нам надо работать. – ответил диагност уже в холле.
- Нет! – в голосе Уилсона звенели решительные нотки, - Ты сейчас поедешь к себе домой и ляжешь спать, а придя утром, выдашь гениальный план по моему спасению. И не смей спорить! А у русских есть очень правильная поговорка: «Утро вечера мудренее».
- Хорошо, хорошо, убедил, только зайду в лабораторию, скажу Чейзу, что я домой! – подыграл диагност, направляясь к лифту.
- И не думай меня обхитрить, Чейзу можно и позвонить. Давай на выход! – онколог был неумолим.


Закрыв за собой дверь, Хаус посмотрел на Уилсона и произнес.
- Джимми, сегодня в палате этого мальчика я понял одну вещь, - бросив ключи на трюмо, не разуваясь пройдя в комнату с пианино, Хаус кинул куртку на диван и сел на стульчик рядом с инструментом, - Жизнь нам дается один раз и … Мы не имеем права растрачивать ее в пустую, и уж конечно самое не позволительное расточительство это страх. – пальцы забегали по клавишам, наигрывая любимую мелодию друга - Сегодня я понял, что бояться не позволительно, а скрывать свой страх тем более. Вряд ли я скажу это кому-нибудь еще, но … Я боюсь, что ты умрешь – Хаус поднял взгляд на Уилсона – Я боюсь, что ты покинешь меня на всегда. Я хочу, что бы ты жил, нет, я прошу тебя, живи.
- Что такое жизнь? Каждый из нас задавал себе этот вопрос, но так, же все боятся услышать на него ответ. Все находят в этом, что-то свое, кто-то покой кто-то просто усталость, а кто-то копает, пока его не заберет смерть. Ничто не повторяется и не меняется, мир застыл в мертвой точке не в силах пошевелиться. При таком раскладе фраза «ничто не вечно под луной» теряет свою актуальность. А главное что таких вопросов, не имеющих ответов очень- очень много, это доказывает только одно, люди не совершенны. Они спрашивают, но не хотят знать правду, да даже не правду, а истину. Ведь, правда у каждого своя, в отличие от единственной и неповторимой истины. Здесь ты прав, все лгут.
- Эй, Джимми, ты меня пугаешь, с чего это у тебя такие мысли.
- Хаус, помнишь, ты мне сказал, что встречаясь с Эмбер, я пытаюсь ей компенсировать тебя?
- Да брось Уилсон, я ляпнул глупость, со мной так бывает все время.
- Нет Хаус. Ты даже не знаешь насколько был прав, и насколько я тогда был откровенен. Ты всегда был прав относительно моих романов. Я пытался исправить старые ошибки, опекать всех, не думая о себе. А когда появилась Эмбер, стало понятно, что это ты, но в юбке и в бОльшей концентрации. Сразу захотелось, что бы кто-то заботился обо мне. Тебе я этого сказать не мог, желать бОльшего, значит лишиться всего, и дружбы, и уважения, и возможности мечтать.
- Джимми, Джимми, постой, ты хочешь сказать, что более десяти лет нашей дружбы, ты хотел от нас бОльшего?
- Глупо да? Но ты не переживай, в любом случае все сказанное мной сегодня можно списать на депрессию, или вообще не придется ничего списывать.
- Эй, дружище, ты мне это брось. Как только ты поправишься, то переедешь ко мне, и я буду следить за твоим настроением, а если для полного счастья тебе не будет хватать щенка, то мы его заведем.
- Это не смешно Хаус, мне не нужен щенок, мне нужен ты, даже если это всего лишь дружба.
- Уилсон, я тебе уже не однократно говорил, я люблю тебя, и не всегда это было образно, так что все у нас будет хорошо, это Я тебе обещаю, главное, что бы у ТЕБЯ было желание жить.
- Считаешь, что у нас может получиться?
- Мы знакомы не первый день, у кого же если не у нас.
- Спасибо Хаус!... – в этот момент что-то в лице онколога изменилось - Мне как-то тяжело стало находиться здесь, меня как будто что-то тянет – Уилсон становился прозрачней, словно утренний туман, перед тем как растаять.
- Господи Уилсон, не надо, не уходи! Что с тобой? – Хаус побледнел и схватил трубку телефона.
Уилсон исчез, растаял, а Хаус, чертыхаясь, схватил куртку и бросился из дома, так как на телефонные звонки Чейз не отвечал.
- Чейз, черт, возьми трубку! – рычал Хаус, пытаясь дозвониться. Он уже несся по шоссе на бешеной скорости и боялся худшего, а из телефона раздавались равномерные гудки.
Доехав до госпиталя, диагност просто бросил свой мотоцикл возле входа и опрометью бросился в вестибюль, с максимально доступной скоростью он направился к лифтам
Чейз трубку не брал. Скрепя зубами и проклиная всех на свете, а в первую очередь себя за то что уехал, диагност ждал пока двери лифта откроются.
Войдя в лифт, он понял - руки дрожат. Шестой этаж, коридор длиной в 30 шагов и вот дверь. Войдя в палату Хаус, хотел наброситься на Чейз, но в место этого просто смотрел в открытые, карие глаза.
- Он очнулся 15 минут назад, - произнес Чейз – Все показатели в норме. Диагноз «Гипертиреоз». Я, делая анализы не обнаружил признаков рака, и предположил что моя версия с щитовидной железой не беспочвенна, на свой страх и риск решил назначить Доктору Уилсону лечение радиоактивным йодом и … Как видите помогло.
Хаус перевел взгляд на молодого врача, Роберт выглядел немного уставшим: волосы растрепанны, его халат валялся на стуле рядом с кроватью, рукава рубашки закатаны выражение лица немного виноватое, но довольное. Он был готов к выволочке, за несанкционированное лечение, но рад за правильно поставленный диагноз.
Сейчас Чейз напоминал Хауса в молодости, только уверенности в глазах меньше, но это наживное. Осознав это, Хаус скорей обрадовался, чем огорчился, ведь один из его малышей вырос.
- Роберт, я благодарен тебе за то, что ты отстоял свою версию и оказался прав, но сегодня я не в состоянии оценить это с полна, - диагност устало опустился на стул рядом с кроватью. - Мы поговорим о твоих достоинствах завтра утром, а сегодня, пожалуй, иди домой, отдыхать, - по лицу Хауса можно было сказать, что он постарел лет на десять. Чейз уже собирался уйти, но у дверей палаты его настиг усталый голос шефа – Проходя мимо дежурной, попроси привезти сюда еще одну кровать.
Выходя из палаты и закрывая за собой дверь, молодой врач заметил, с какой нежностью Хаус смотрит на друга, и мягко журя, задает какой-то вопрос.

- Джимми, как ты? – с истинной заботой Хаус наклонился к постели друга.
«Нормально Грег. Господи, зачем ты пришел, что бы я сгорел от стыда?» - легкий румянец залил бледные щеки Уилсона, когда тот пытался утаить от друга смущение.
- Что же ты не предупредил о своем пробуждении? - в своей обычной манере, пытаясь скрыть обуревающие его эмоции, произнес Хаус, - Я бы, вместо паники, начал вещи перевозить.
«Дурак ты, Джеймс Уилсон! Столько лет скрывал свои чувства, а перед смертью решил открыться, идиот, вот и получай теперь заслуженные насмешки» - злясь все больше на себя, Уилсон попробовал отвернуться от Хауса.
- Да ладно тебе обижаться, ты же знаешь я всегда такой – попытался успокоить друга Хаус, положив ему руку на плече.
«Сил моих нет, не обижаться, не верить, не тем более надеяться на лучшее» - с тяжелым вздохом Уилсон закрыл глаза, надеясь, что Хаус уйдет.
- Видимо ты мне не поверил, но все сказанное у меня дома, было правдой – розовея от смущения, произнес Хаус.
«У тебя дома? Неужели ты имеешь в виду про нас с тобой? Нет, этого быть не может. Хаус, кажется у тебя жар!» - Уилсон в удивлении открыл глаза и уставился на друга.
- Как только тебя можно будет забрать из больницы, ты переедешь ко мне с вещами и не на пару дней, а навсегда, - объявил Хаус в ультимативно-шутливой форме.
«Если все это твоя очередная шутка, Хаус, то лучше бы ты и не приходил»
- Уилсон, я, конечно, сам тебя учил, что все врут. Но не я и не в этот раз, - Хаус пытался говорить мягко и успокаивающе, скрывая раздражение из-за недоверия друга.
«Не здесь и не сейчас?» - онколог честно попытался скопировать саркастическую улыбку друга.
- Я люблю тебя, хорек ты еврейский. И мне все равно хочешь ты того или нет, но я останусь в этой палате до тех пор пока не смогу забрать тебя отсюда домой. А то еще сбежишь, гоняйся потом за тобой по всему Принстону, - ухмыльнулся Хаус, - А вот и моя кровать.
В этот момент в палату под руководством Чейза, две сестры, закатили еще одну кровать и оставив ее у окошка вопросительно посмотрели на Хауса.
- Спасибо, вы все можете идти, - сказал диагност, вставая – дальше я совсем справлюсь сам, - сильно хромая Хаус подошел к двери и закрыл жалюзи.
«Я тоже люблю тебя, Грег» - радость и благодарность светились в карих глазах
Обрадовавшись такой перемене, Хаус подкатил свою кровать к кровати Уилсона и расположившись по удобней, но так чтобы видеть друга, затеял безобидный треп на тему любовных похождений медперсонала.

@темы: Доктор Хаус