Пока Рыжик бегала в поисках удобной норы, а Гном перебралась на рудники, Котенок и Колобок как всегда засели у голубого ящика. Пофыркав и стряхнув оцепененье, Серая шкурка заявила:
- Все! Хватит жить, как попало! Объявляю конкурс!
- Какой? – оживилась Хлебобулочное.
- Еще пока не придумала название, - Котенок почесала за ушком, - Но это должен быть достойный ответ всем!
- Помнишь как раньше, - Колобок грустно вздохнула, - Были времена, когда умные люди высказывали свою точку зрения и предлагали пути к проблемам решения. А что сейчас мы видим?
- Видим, как те, кто считает себя умным, просто облаивает всех грязью. А ведь ничего не могут предложить взамен, - серенькая шкурка уютно устроилась в кресле возле компа. - Понимаешь, обидно.
- Может, они не знают, как это, - румяное создание скрипнула зубками, - жить на подножнем корму…
- Придумала! – гордо сказала Котенок, - Я пишу про Лес, а ты про ЕС! И пусть этот конкурс расскажет о нашей памяти и обо всем, что мы видим!
толи басня, толи быль
Волк и Лес.
Там, где-то, на окраине земли,
Рос Лес. Дубы здесь – колдуны,
Березки, липы, хвойники кругом.
И звери говорили: «ЛЕС - НАШ ДОМ!»
Но вот однажды собралися на току
Тетерева и Лес отдали глухарю,
Чтобы распоряжался он по чести:
Кому гнездо, а кому из грязи смеси.
Не стали звери спорить и галдеть,
Ведь глухарю виднее, чем владеть.
Они покорно ждали на земле,
Когда улучшат жизнь себе.
Но тетерева шептали глухарю
Совсем уж откровенную пургу,
И в Лес позвал он обезьян,
Из дальних и чужих нам стран.
А те, обрадовавшись власти,
Наслали на зверей несчастий -
От Леса оставляя лишь пеньки,
Они твердили: «Вы еще должны!»
И поздно было уж роптать,
Скулить, да невозможно и кричать!
От Леса ничего почти и не осталось -
Медвежья лишь берлога и усталость.
Не выдержал волк судьбины такой!
Направился к духу медведя, тревожа покой:
«Подскажи, вразуми, как вернуть былое?
Почему бушует у нас воронье чужое?»
Отвечает дух, олицетворявший Лес:
О, как же далеко ты, брат, залез.
Ну раз уж ты пришел, скажу:
Вы сами напророчили беду!
Забыли дедовские сказки и наказы!
Самим хотелось написать указы!
Вы чужакам отдали Родину свою
На поруганье…» «Больше не могу!» -
Волк оскалился, сверкнув глазами, -
«Чтобы гордились деды нами
Я от зверей правленье приму
И свой же Лес с коленей подыму!»
«Ох, тяжку ношу захотел, браток,
Но может у тебя и выйдет толк.
Будь жестким, но и гибким будь,
Ведь выльют на тебя помоев муть!»
Но волку некуда свернуть, уйти -
Кусты вокруг и те уже пеньки!
Зверье вначале заревело и гудело:
«Мы сменим власть и вот готово дело!
Жизнь лучше станет через денек другой!
Наступит процветанье и придет покой!
Детишки не успеют подрасти, понять,
Что Лес их чуть не превратился в Гать.»
Но волк, он тех иллюзий не питал,
Он точно знал, лишь начат карнавал.
Ему пришла пора в ответе быть за всех!
Тогда, быть может, и придет успех.
И вот присматривался серый и молчал,
Когда горилла на пеньках права качал.
Указы издавал совсем чудные:
«Поджечь леса, что обезьянам не родные!»
Сороки вести уж несут дурные:
«Горят верблюды, феники, иные…
Везде, где появляются макаки -
Зверье не выживает в драке!»
И гневом праведным объятый волк
Оскалился на обезьяний полк.
Рычит и шерстка серая торчком,
Но не кусает, защищая Отчий Дом.
Он в одиночку вытравил тех крикунов,
Но Лес за миг не вырос. Закон таков,
Пеньки сначала выкорчевать надо, удалить,
Чтобы зеленой поросли не остужали прыть.
Вот только звери все хотели на халяву:
Чужими лапами на беды разыскать управу!
А коли волк не маг и всех работать заставляет…
Сбылось пророчество, теперь его ругают:
«Мол, это серый обезьян позвал!
И с павианом разговоры завязал!
И порубил деревья на дрова!
Совсем зажрался!» - так пошла молва.
Но волк не отвечал на злые пересуды,
Он землю рыл, и не жалея зубы
Перегрызая корни, корчевал пеньки…
Не многие поверили в его труды.
Медвежий дух за волком наблюдал
Гордился им и у берлоги ждал
«Немного потерпи, зверье поймет:
Отчизны дух с тобой…» «Нет, не придет,» -
Глаза закрыв, Волк слизывал с зубов щепу,
Кровили десна, - «Я скорей помру.
Уж слишком долго обезьяны заправляли,
И мы не видим, кем теперя стали…
Вон, давеча. Я корчевал пенек сосны
Так раскричалися ну как вороны
Зачем, да Почему? Мол это беспредел!
Но нужен Лес…» «Ты ж это и хотел,
Я ж говорил тебе, что трудно будет.
Пройдут года, они тебя забудет
Весь свет,» - медвежий дух вздохнул,
«Как про меня…» Но Волк уже уснул.
Он каждый день, все молча, терпеливо
Гнул линию свою, и обезьянья свора заскулила.
Но Павиан сдаваться не хотел,
Гиенам нападать на Волка повелел.
Не тут-то было, появилися волчата,
Что помнили, каким был Лес когда-то.
Среди пеньков им не хотелось жить,
И Родину свою они хотели возродить!
Оскалившись молочными зубами,
На помощь Вожаку пришли щенками,
Чтобы галдящих пристыдить немного!
И дух сказал: «Смотри, кака подмога!»
«Во дела?» - тут обезьяны не поймут:
Как возродил Отчизну серый плут?
Они годами разломать пыталися,
Но только где-то просчиталися.
Как появились в новом поколение,
Те непокорные лишь их велению?
Но визг но стороны Волка не задевает,
К своим зверям он речи обращает:
«Ну, вот и поросль зеленая взошла,
Там есть дубы, березки и ветла!
Вы берегите Лес, он ваш навеки
Не забывайте и былые вехи.
Без прошлого, нам жизни не видать
И хватит уж на все роптать
Пора бы дружно нам собраться…
Без вас, я не смогу прибраться
Забудьте разногласия и личное «хочу»,
А вспомните хорошее: «я другу помогу!»
Тогда наверняка получится у нас:
Лес сделать чистым, не чета сейчас!»
«Но если к нам еще придут враги
Ты прогибаться перед ними не спеши.
Ведь зубы, когти вам не зря даны!» -
Медвежий дух совет давал из тишины.
Мораль не трудно здесь понять:
Врагов всегда орда, а нас рать!